В ожидании Рождества Христова...

Легче исповедовать "Ратника убити..."

Митрополит Вениамин Федченков:

Стоишь за службой, а многое проходит незаметно. Как часы тикают и не замечаешь этого. А то вдруг иногда точно часы "забьют" - и очнешься. Вдруг иное слово или отдельная мысль останутся в сердце.

Вот ныне (22 декабря), слышу, прочитал чтец: "Ратника убити грядет Христос, "Царь мира" (первая песнь канона). Ратник, вооруженный противник - это диавол. И снова пошли мысли: как часто, настойчиво, с исключительною силою, с особым вниманием Церковь говорит о диаволе. И очевидно становится, что главное, основное зло она видит даже не во грехах, а в том, кто за ними стоит дальше: в искусителе, враге Божьем, а из-за этого - и во враге человеческом.

Вот и снова слышу: "Обуревает зима сопротивных помышлений смиренное сердце мое лукавых духов наветами: Боголюбивая Владычице! Укроти сию ходатайством Твоим" (Богородичен, шестая песнь первого канона).

И вообще - постоянно! Что же это значит? Очевидно, несомненно: здесь главный враг! И в таком случае открывается и главная цель пришествия Господа: освободить мир от державы диавольской.

Не научить лишь вере, не показать пример святости только, и даже (примите во внимание) не простить лишь нам грехи, - а вырвать самый корень зла: уничтожить силу диавола, разрушить его царство. Вот смысл всего искупительного дела Христова. И начинается это с Воплощения. Все прочее - последует ему.

Как это далеко от обычных воззрений интеллигентных людей на религию, в особенности на христианство! А некоторые (увы, даже почитающие себя христианами) совсем не веруют в бытие злых духов. Другие же, если и веруют, то не думают об этом, как о предмете будто бы маловажном и побочном в христианском воззрении и жизни. Даже и мы, по - настоящему верующие, и то не придаем надлежаще-страшного значения этому вопросу. Не правда ли?

Между тем, жития святых переполнены борьбою диавола с ними. И Церковь, зная эту истину точно, и, зная, что здесь - главный враг, постоянно напоминает об этом.

Иоанн Богослов прямо говорит: Для сего-тo и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола (1 Ин. 3: 8), врага Божия. А если он главный враг, то кто может избавить от его силы, кроме Сильнейшего Бога?

Потому апостол Иоанн и говорит христианам: Дети! Вы от Бога, и победили лжепророков, ибо Тот, кто в вас, больше него, кто в мире (1 Ин. 4:4), сильнее диавола. Потому подвижники и призывают постоянно имя Иисуса Христа как Спасителя и Победителя "горькаго царства", потому и крестное знамение совершают на себе, потому и вообще молятся: одни - беспомощны!

Теперь мне стало понятно и имя, пророчески данное пророком Исаией родившемуся у него сыну: "скоро плени, нагло (стремительно) расхити". И дальше приводятся слова славного рождественского гимна, коим "открываются" песнопения на всенощной под Рождество:

"С нами Бог!" (по - еврейски "Еммануил"). Очевидно, то страшное имя, данное Исаией, носится ко Христу. Что же оно означает? О каком "плене" и "разграблении", и о какой добыче пророчествуется?

Несомненно - о разрушении державы диавола Еммануилом, об отобрании плененных им душ, о возвращении награбленной им добычи- мира. И Сам Господь говорит о Себе, как о пришедшем "связать сильнаго "войти в дом его" и "расхитить его вещи" (Мф. 12: 29). Апостол Павел также объясняет, что Господь нисходил в првисподния места земли и пленил плен - ясно, диавола, пленившего прежде человечество (Еф. 4: 8-9). !4 дал дары человекам (там же, из псалма 67: 19). Плененная добыча потом раздается Вождем Своим воинам: то есть Господь, победив диавола, отдал его самого во власть людям. Так иногда и дети господствуют и даже глумятся над пленниками, уже беспомощными.

Однако этот "пленник" опасен и доселе, если "дети" (люди) понадеются лишь на свою силу, а не на стоящих за ними старших (святых) и самого Царя (Господа). И об этом знают жития святых. И лучше всех знает Церковь.

Вот какого врага пришел победить Еммануил - "С нами Бог!" Наше дело - продолжить борьбу с разбитым уже неприятелем - но силою Его же, Еммануила.

Легче исповедоваться

Ныне у меня исповедовался один из братии. И я почувствовал в душе, что ныне, в большой праздник Господь особенно охотно и милосердно прощает грехи. Как бы сказать: легче, чем в другие дни. А потому и исповедоваться легче. Не требуется такого сокрушения, как в обычные дни, а больше - веры в милосердие Божие. И основания к сему (помимо живого ощущения) таковы. Праздники - дни особенно важные в деле спасения; спасение же заключается в конце концов в помиловании, в прощении грехов по благодати; но в дни двунадесятых праздников даруется особенная милость; "не по заслугам", - говорит святой Иоанн Лествичник. Больше всего это чувствуется на Пасху, в меньшей - во все праздники.

Лучший страж

Стою на правиле, вспоминаю переживаемые восторги. Но сердце не позволяет более напрягать себя: сил нет. И не должно! Все же нужно помнить о своей духовной бедноте. И это покаянно-мирное сокрушение- лучший страж души, предохраняющий ее и от лукавого, и от возможных неправильных уклонов. Да! Восторги - это уже небесные гости. А наше земное дело "в поте лица" зарабатывать хотя бы "хлеб насущный". А приглашенными быть к Царской трапезе - не от нас зависит. Да! Покаяние (тихое) - лучший "дар" наш. Спокойнее с ним становится. Много спокойнее. И безопаснее!

Это точно известно мне не только по опыту, но и из Святых Отцов.

"Немощныя дерзости"

Меня не раз занимал вопрос почему при учреждении христианства, и целых триста лет, нужны были и оказались прежде всего мученики. Преподобные пришли после.

И теперь вот, перед Рождеством, все память мучеников, мучениц, преподобномучениц (и мало преподобных, 23 декабря святой Нифонт, например). После Рождества Христова же (27 сентября) первомучеиик архидиакон Стефан. 28 декабря - двадцать тысяч (в один день!) сожженных в Никомидии (302 год). 29 декабря - четырнадцать тысяч младенцев, Иродом убиенных, и так далее, и так далее.

Точно драгоценное ожерелье из самоцветных камней на иконе Рождества Господа. Или как ближайшая царская свита при Царе.

И самый главный ответ теперь мне ясен: война, поднятая Еммануилом против диавола, принята была потом на свои плечи Его воинами - христианами и христианками. На них и ополчился со всею злобою и коварством "князь мира", сатана. Но они побеждали его силою Христа Господа, пока не разрушили его царства до конца: христианство объявлено было религиею сначала дозволенною, а потом и господствующею.

Потому и поется им в общем тропаре: "ииуще бо крепость Твою", Господи, "мучителей низложиша, сокрушиша и демонов немощныя дерзости". Вот где был самый основной фронт их борьбы. Они, демоны, злобствовали, "дерзали" против воинов Христовых, но их злоба оказалась лишь "безсильной дерзостью".

Между прочим: обычно на иконах мученики изображаются с крестом или пальмою (или и с тем, и другим). Крест - символ победы Христа над адом; пальма тоже символ победы. А так как с пальмами встречали и Господа при входе в Иерусалим как "Победителя… горькаго царства" смерти и ада, то становится еще более очевидною связь, что мученики - продолжатели "Грядущаго" на борьбу и победу над диаволом. Но тогда уже был последний решительный момент борьбы. А теперь, на Рождество, пророчески предсказывается она событиями: смертью четырнадцати тысяч младенцев, после - архидиакона Стефана и так далее.

И нам нужно знать, что для христианина главная борьба - с "разбитым неприятелем", бесами… Ax! Как часто мы это забываем. И… попадаемся в сети.

А последняя борьба встретит нас на мытарствах. Господи, помоги нам избавиться от сетей вражьих: "да не когда режет враг мой: укрепихся на него!" (молитва перед сном). Нужно молиться. Молиться, да не внидете в напасть, - сказал Сам Господь (Мф. 26: 41). А я мало молюсь. И главное: легко, поверхностно, сухо… И лишь иногда иначе…

Молюсь

Пришел ныне утром на полунощницу и зачитало ее. И вдруг мысль: вот я молюсь сейчас. Боже Мой! Как же это прекрасно и важно! Ведь я же "в уши" Господу говорю. Его, воистину Его, прошу. С Ним беседую. К Нему припадаю. Его умоляю. Так разве же Он, Всемогущий, не в силах исполнить моей просьбы?! (Доброй, конечно, и нужной).

Вот говорю: "Помилуй нас". Меня помилуй. Он слышит это. "Приклоняет ухо Свое" (Пс. 114: 2). Внимает моему желанию и молению.

Так разве это может остаться совершенно бесплодным? Никак! Уже самая молитва содержит в себе же самой и исполнение ее: искренно молиться - значит уже получать. И это радовало душу. А уж не говорю, как это неизмеримо ценно!

Вот и другая невеста Христова

Ныне память святой Анастасии Узорешительницы. Вчера - дева Иулиания, ныне Анастасия, дева в браке (она не хотела жить с мужем язычником брачно). И эта невеста, как и вчерашняя, говорит мучителям на допросе: "Люблю мучения за Возлюбленного Христа".

"Ищу Господа", - поет вместе с нею Церковь (третий тропарь третьей песни второго канона).

"Жених Церковный"

Вот опять услышал это слово (и пел) на "Царских часах" (третий тропарь на девятом часе).

И вспомнилось мне об обручении Христа с Церковью на праздник Обрезания. Несомненно, эта мысль верная, ибо церковная. Да и в тропаре мученикам поется: "Агница Твоя, Иисусе, (имярек) зовет Ти велиим гласом: Тебе, Женише мой, люблю; и Тебе ищущи, страдальгествую… И умираю за Тя, да и живу с Тобою".

А эти образы взяты из книги Песни Песней (гл. 3: 1-4); из-за того, что в сей книге заключаются такие яркие прообразы пламенной любви души к Богу, она и внесена в канон священных книг.

Образ в образах

Не знаю, насколько это верно, но пришла ныне на службе такая мысль: сколько Церковь всюду видит прообразов Спасителя! Даже там, где говорится о каком-либо историческом лице или событии, где все объясняется "естественно-исторически", Церковь зрит таинственный смысл о Господе. В чем же основание к этой связи?

Ныне пришла такая мысль. Господь воплотился, сделался человеком- таким же, как и все, - кроме греха. И Адам был ведь в раю сначала без греха, но пал. А Господь-Человек, Новый Адам, пришел без греха и показал, что можно бы ему, ветхому Адаму, и не падать, ибо и Новый Адам во всем был человеком. И следовательно, жизнь в нас всех общая, подобная. И уже потому ничего нет худого в подобных сближениях. Но есть и другой, более глубокий смысл: во всяком человеке все хорошее не принадлежит ему самому, а соединено тончайшими нитями со Христом.

Как? Ведь люди созданы по образу Божию; а образ Божий, образ Отца есть Христос Сын Божий. А что такое "образ"? Это не мертвый слепок, не безжизненна я фотография, а нечто большее, живущее в отображающем. Сын Божий есть Образ Отца. Это значит, что Отец живет в Сыне. Видевый Мене, виде Отца (Ин. 14: 9). Аз и Отец едино (Ин. 10: 30). Отец во Мне, и Я в Нем (Ин. 10, 37).

А отсюда заключать будем дальше: если люди созданы по образу Образа, то Сей образ, Сын Божий, живет в них. И все светлое есть отображение Его в человеке. А так как вполне, "телесно", проявившийся в человеческом лике (иконе, образе) есть Сын Божий воплотившийся, то отсюда нужно сделать вывод такой: то, что в Ветхом Завете в каждом человеке Божьего было сокрыто, то открылось явно в Богочеловеке Христе. Тогда уже прообразы будут совершенно естественно иметь связь с Образом. Или еще лучше сказать: в Новом Завете явился Тот же Самый Христос - Образ Божий, Который жил в людях и в Ветхом Завете.

Ведь Апостол Павел говорит про себя: уже не я живу, но живет во мне Христос (Гал. 2: 20). А сокровенно это было и в ветхозаветных праведниках или событиях. Разница лишь в том, что в Новом Завете это явилось открыто - сама "Истина" пришла, а в Ветхом Завете это было "тенью", как и поется: "Прейде сень законная, благодати пришедшей" (догматик второго гласа). Или еще: "Сень мимотече: истина Божия".

Ведь и сила чудотворной иконы (самая, следовательно, суть ее) совсем не заключается во внешнем сходстве с изображенным ликом, а в той силе, какую Изображенный - Сам ли Господь или по данной от Него благодати святые - сообщают изображению. И выходит, что в иконе присутствует Сам Изображенный. Потому мы смотрим на иконы и обращаемся к изображенным как к живым: "Пресвятая Богородице! Отче Николае!" и так далее.

А ныне из жития святого Нифонта читалось на трапезе, как Ангел Хранитель плакал о порученном ему человеке, который грешил в то время с блудницею в доме. Спрошенный, почему он плачет, Ангел ответил: "Ведь в нем (блуднике) Образ Божий!"

Ангельская песнь

Мы все знаем ее. Но понимаем иногда по-разному частности ее. Например, в одной проповеди (у Саруги) я прочитал такое объяснение (кратко): слава Богу в Небе, на земле мир, в людях - надежда и так далее. Но лучше всего принимать нам церковное объяснение. А его я ныне опять услышал в песнопении, и потому выпишу.

"Вместо мира" принесем "от душевных сокровищ" пение: "с Вышних слава Богу, сущему в Троице, Егоже ради в человецех благоволение явися, Адама избавляя первородныя клятвы, яко Человеколюбец" (первый тропарь на шестом часе Царских часов).

Не совсем ясно. Переведу вторую половину (с "егоже ради"): за то, что в людях явилось (Само) Благоволение (то есть Сын Божий Примиритель, на Немже Мое - Отца - благоволение"), избавляющее, по Своему (яко) Человеколюбию, Адама от первородныя клятвы.. Можно несколько иначе перевести, но суть останется одна и та же, а именно: все совершается Пресвятою Троицею

(Ей и слава на Небе - от Ангелов и людей), Посредником - Человеколюбцем Христом, Сыном Божиим. Ради Него возвращается к падшему миру "благоволение" Троицы (здесь суть дела) и снимается проклятие.

Следовательно, Церковь истолковала Ангельскую песнь в искупительном смысле возвращения потерянного прежде благоволения Божия.

Но это благоволение собственно почило на Воплотившемся Господе, а уже через Него перешло и на "сродников" Его по плоти, клятву с коих Он перенес на Себя и пострадал за нее.

Итак, "совет" о спасении мира в Святой Троице, явление Воплотившегося Сына, на Коем - благоволение, а через Него возвращается благоволение и к людям. Посему в душах их и во всем мере - мир как примирение с Богом, мир как братская любовь, мир как умиренное настроение души.

Этот смысл можно усматривать и в других песнопениях.

"Присвоимся благодатию"

И это место запало в душу. Господь, говорится в службе, пришел к "Своим>, то есть к иудеям. А мы "присвоимся" Ему благодатию Святого духа в таинстве Крещения и в других таинствах, и всею благодатною жизнью. После я посмотрел этот тропарь (22 декабря, первый тропарь шестой песни первого канона) и увидел продолжение: "и добродетель"; значит, и это усваивает нас Христу. Но по общему святоотеческому (и преподобного Серафима) ~~ толкованию добродетели не только совершаются благодатию Святого Духа, но, главное, являются путем к обитанию ее в нас ("если будете исполнять заповеди, то Мы придем и обитель в душе сотворим" (См. Ин 14: 23); а благодать уже сочетавает со Христом и образует душу по образу Христа. Но Боже, Боже! Как современный мир далек от всего этого! Благодать, Спаситель от ада, Разрушитель клятвы, благоволение Пресвятой Троицы, добродетель… Это - здесь. Политика, материальная культура, танцы, литературные вечера со смехом… Это - там. Мир раскололся. Христианство "выживается" из жизни.

Несомненно было

А ведь все, чем мы живем, есть несомненно: ибо несомненно было исторически - очевидно было. Было! Это пережито было мною за службой. Ясно, ~зрительно", неопровержимо! И это всегда помогает укрепляться вере. И радует. Все это, следовательно, и есть. Уже я теперь вот позабыл о поводе, вызвавшем такое переживание, очень ясное. Но хорошо и живо сохранилось оно в душе моей. И стало мне понятно, почему даже святой Тихон ЗадонскийIг счел нужным в одной из своих проповедей говорить об очевидности явления Сына Божия во плоти. Выпишу это сюда. "Благословен Бог, Который пришел грешников спасти и погибших взыскать. Открыли нам сие сокровище спасения очевидцы, которые видели Его, и слышали Его, и беседовали с Ним, и жили, и общались с Ним, и освязали Его, и пили и ели с Ним, и пребыли в напасти с Ним… Истину сию те самовидцы и достоверные свидетели не только словом и чудесами и разными знамениями, но кровию своею, и различным страданием, смертию своею утвердить не усумнились".

"Размышляй о сем, брат христианин, в сем поучайся, в сем стой, мужайся, крепись; и хульникам, и безбожникам, которых уже не мало является, заграждай уста; и молись, - да Бога, явльшагося во плоти нас ради, не видяще, всем сердцем возлюбим (1 Пет. 1: 8-9)".

В середине дня я читал очередную главу из Божественной книги Деяний. Поразительная очевидность! То есть абсолютная несомненность бывшего. Это - исторический документ. Церковный дневник первых дней христианства.

Кто хочет видеть Церковь Христианскую - пусть читает Деяния. И у него, я уверен, не останется никакого сомнения, что все это несомненно было.

А следовательно, и есть.
А следовательно, это все Сама Истина.
А следовательно, Истиною и нужно жить.
А следовательно, все остальное в мире важно и ценно лишь постольку, поскольку согласно с сею Божественною Истиною, принесенною Воплотившимся.

 

Заимствовано с сайта:

Миссионерско-апологетический проект «К Истине» http://www.k-istine.ru